Нежность стала чем-то необходимым у Кёи к Ками, он пытался себя контролировать, не сдаваться сразу же в водоворот вздохов, стонов, куда его стремительно затягивало. Химик не отличался особой терпеливостью, но в этом решил не давать себе спуску. Оказалось, на практике это было намного сложнее, чем он думал- один только взгляд на любовника, приподнимающего свои желанные бёдра навстречу, раскидывая шире стройные ноги, и Кёя шумно выдохнул, пытаясь ещё сопротивляться всепоглощающему желанию.
Он припал к сладкому рту Ками, покусывая губы и остановился тогда, когда уже не было воздуха, и увидев припухшие губы, словно извиняясь, нежно легко поцеловал их. Рука на плоти любовника двинулась пару раз, заставляя его глаза прикрыться в приятных ощущениях, а то, как Ками сжался внутри, не оставило равнодушным Кёю- он не удержал глухого стона, толкнувшись в принимающее его тело довольно резко. Мысли о том, как бы не сделать чего-то неправильно в свой всего лишь третий раз с парнем, ушли на второй план, и Кёя, обхватив одной рукой Ками за бёдра, поддерживая его, а второй мучительно медленно, пыткой поглаживая внутреннюю сторону бедра, ближе подбираясь к месте их сплетения, но так и останавливаясь, не доходя. Вскоре эти прикосновения переметнулись пламенем на живот, грудь любовника, поигрывая с его затвердевшими сосками.

Даже вздрогнув, услышав просьбу Ками, молодой химик инстинктивно, забывая о том, что хотел, что планировал, толкнулся вперёд жёстче, сильнее. И тут же громко застонал.
-Кисама…- смог он только выговорить, выгибаясь немного назад противоположно движениям своих бёдер,  которые стали резче и немного быстрее, чем он этого хотел. Кёя уже не мог остановиться, где-то краем замечая про себя, что его любовник определённо мазохист, но когда он почувствовал, что Ками тоже не хватает совсем немного, чтобы забиться в изнуряющей судороге, он притянул его к себе, прижимаясь к нему сильнее.
-Как же так получается…- задыхаясь, шептал он в шею любовника, - Ты- то, что я так искал… почему же тебя не было со мной раньше…ты мой…только мой! – и когда он только хотел поцеловать Ками, не смог больше держаться, его сознание затопил ослепляющий поток, и он, хрипло вскрикнув, ещё раз сильнее дёрнул на себя парня.

Мягкая дрёма была тёплой и необычайно приятной, как заметил Кёя, не желая открывать глаз лёжа под одеялом. Усталость приятно сковала мышцы, подчиняя себе каждый нерв, даже думать казалось сложным процессом, но это было необходимо.
Ну и что ты сказал? Бака, теперь он точно убежит от тебя.-казнил его же внутренний голос, -А если он не услышал? - с надеждой спросил Кёя. У него как раз была такая особенность- в нормальных обстоятельствах  он не смог бы сказать Ками о своих ощущениях и ново появившихся чувствах, но либо перед лицом опасности, либо сексуальной близости, его запреты таяли ледяными дверьми, и слова шли из глубины черноволосого молодого химика. Каждый раз он боялся, что в его слова будут вслушиваться, необходимо было сохранять сдержанный прохладный образ, что было сложнее в тысячу раз именно сейчас. Он незаметно открыл глаза, наблюдая за любовником, пусть очертания были сильно размыты, сейчас это придавало какую-то особенную похожесть с мечтой. Мечтой о том, что кто-то будет тебя любить, о том, что этот человек будет желанен, нежен, и что будет рядом. От этих мыслей что-то в груди Кёи дрогнуло и предательски больно сжалось. Он не испытывал того, что было сейчас в нём ещё ни к кому, и это мешало ему сказать слова, которые он мог озвучить только в выходящих за рамки событиях.
Взгляд жадно скользил по  телу Ками, и руки захотели сделать то же самое. Он беззвучно поднялся с кровати и, подойдя сзади к любовнику, обнял его одной рукой за талию, а второй погладил ключицы. Тот, кто будет любить тебя и будет твоим любимым… Ещё одна болезненная иголка. И когда любовник обернулся к нему, Кёя ещё не успел спрятать свой живой взгляд, в котором было то, что он не сказал, и тёмно-синие глубокие озёра прикрылись, пытаясь спрятать в свою глубь все ощущения. 
Может, нужно было спросить о деньгах, но почему-то это оскорбляло Кёю, и, как он думал, это аналогично было бы и для Ками. Хотя он не знал…Логичная часть сознания вместе с расчетливой дружно, обнявшись, пока спали, и этим химик и воспользовался, позволив себе полный тёмного, тяжёлого чувства, обжигающего откуда-то изнутри, тепла в смеси с нежностью.

Не давая Ками продолжить то, что он хотел сказать, химик в ответ впился в его губы, но этот поцелуй уже не был так наполнен страстью, он состоял из нежности, отчаяния и непонимания. Когда же Кёя оторвался от любовника, он отнёс его обратно на кровать, посадив на неё, а сам встал на колени рядом, положив голову на его колени. Пальцы Ками зарылись в чёрные густые волосы молодого человека, будто делали это каждый день, так же привычно…
- Ками… я понимаю, что ты вряд ли поверишь мне…- начал Кёя, и улыбка, почти вся из сожаления, скользнула на его лицо, очень хотелось сейчас заплакать… но он разучился это делать. Ещё намного раньше. Потому, что это было бессмысленно- пока ты плачешь, твой единственный шанс возьмёт кто-то другой, кто не будет пускать лишние слёзы. Это можно себе позволить, когда знаешь, что всё в твоих руках… И в эти минуты Кёя никак не мог себе позволить расплакаться.
- но я искал человека… не знаю, искал всегда, сколько бы не было всех, в ком я пытался видеть это. Да, я был слишком наивен, почти ничего не делал, чтобы такой человек был. Но ты- тот, кого я не нашёл в Мире. Не знаю, но мне кажется, что я не смогу иначе…Ты нужен мне, необходим. Мне нужен твой взгляд, нужен твой голос, я не смогу без этого…- а в груди начал своё извержение тот казавшийся небольшим, вулкан, который на удивление оказался подобным пытке. Слишком медленно…но он подсказывал, что гибели не избежать. Кёя корил себя, что, наверняка, сейчас его слова, которые давались с таким трудом, потому что они были тем, что химик хотел бы спрятать, кажутся Ками детским лепетом. А от мысли,  что любовник просто делал свою работу, и вовсе разум пытался покончить с собой.

Раньше Кёя думал, был уверен, что морально ранить его уже просто невозможно, он был закалён жизнью, в которой каждую секунду нужно было думать и рассчитывать свои шаги, где нельзя было верить никому. Нельзя, и он это понимал, он закрывался от всего, поэтому обман воспринимал как должное, когда человек раскрывался. Но в ту секунду, как Ками сказал своё мнение, внутри Кёи что-то взорвалось. Причём с такой силой, что в глазах заплясали огоньки причудливых очертаний.
Он приподнял взгляд на любовника, пытаясь понять, но ничего не вышло.
- Почему ты так думаешь? Я чем-то тебя обидел?- лицо стало в несколько раз серьёзней, и Кёя про себя ругался самыми последними словами, чтобы его слабость не была видна именно сейчас, но, видимо, звёзды в этот момент стали не так, как хотелось бы. Поднявшись, всё той же мягкой уверенной походкой химик пошёл в ванную, закрыв за собой дверь. Там он облокотился на раковину- дышать было почти невозможно, стены становились всё ближе. И чтобы развеять эту галлюцинацию, он поднял лицо к зеркалу, благо себя он  в нём увидел и без очков, увидел прозрачные ручейки обиды, злобы, бессилия, которые текли по его щекам не останавливаясь.
Вот и тебе признание. Вот ты открылся человеку…забыл старые уроки- вот теперь и забудь, какая может быть к тебе жалость и понимание? - внутренний голос каким-то образом освободил от душившего кольца вокруг горла, и Кёя глубоко вздохнул. Он не понимал действий Ками… Сам химик уже идентифицировал, что его влечение давно стало другим, но не мог сейчас ничего сделать. Злость снова накатила с новой силой, и он, даже не позаботившись привести себя в порядок, открыл резко дверь. Быстрые шаги к кровати, где ещё сидел Ками,
- Можешь мне не верить… но ты -мой. Я тебя не отпущу. – глубокий властный поцелуй последовал за этим.

Как они вместе опрокинулись на кровать, Кёя уже не помнил,  он с каждой секундой переставал себя контролировать. Он не помнил и не знал, как завёл руки любовника над, к изголовью кровати, сильно сжимая и наверняка оставляя синяки, как грубо он терзал губы Ками, проникая своим языком глубоко в его рот, не давая вздохнуть ни на секунду. Когда же оторвался, уже можно было совершенно ясно видеть совсем иного Кёю. В глазах, немного покрасневших от пол минуты назад пролитых слёз, была злость и боль, соперничавшая с первой по своему количеству, даже черты лица казались более острыми. Он скинул последнюю свою маску, с которой жил каждый день уже так привыкнув, что считал её именно собой. На самом деле он был очень горячным юношей, жестоким, не слушающим никого кроме своего голоса разума, да и его не часто.
Тут же одна рука крепко сжалась на бедре Ками, ногти впились в кожу, и тут Кёя решил продолжить, сделать так, чтобы любовник понял всё, что он хотел сказать.
- Вижу, что я тебе безразличен…- тихо проговорил он, не отпуская любовника, а только иногда сжимая сильнее пальцы, а рука с бедра переместилась на ягодицы, сжимая их и изощрённой пыткой медленно, очень медленно скользя двумя пальцами всё ближе к впадинке между крепкими полушариями. – Но раз ты не веришь мне, придётся доказать мои чувства. Знаешь, я не допускаю, не терплю, когда что-то моё пытаются у меня отнять. Так вот… ты принадлежишь мне. Только мне! – тихий приятный голос сочился немного злыми нотками, а в глазах боролся уже океан эмоций, ни одна из которых не могла взять верх, пока серым фоном доминировала обида, что была видна мокрыми дорожками на щеках, подбородке Кёи.

- Что ты хочешь, чтобы я сделал?
В обычном состоянии  слова Ками, его дрожь, стоны могли бы породить у Кёи сомнения на счёт своих действий, но сейчас он не собирался сдаваться на волю разуму, он, освободившись на какое-то время, хотел разрушить всё, что построил за время сдержанности. Он только ухмыльнулся на просьбы любовника, никаких действий в ответ не последовало, его пальцы между ягодицами Ками вовсе замерли, не добравшись до места его вожделения.
- Ты немного не понимаешь…- так же проговорил он, и немного двинулся к  любовнику ближе, обнаруживая своё возбуждение. Теперь его дыхание обдавало сначала шею, потом лицо Юкио, но ни поцелуев, ни укусов не следовало. – Я прекрасно понимаю, что ты зарабатываешь своим телом…- пальцы двинулись дальше и начали царапать нежную кожу вокруг отверстия, и кончик указательного  упёрся в него. Природная жестокость брала своё, выявляя того младшего Оотори, которого и боялись его братья, его противники и соперники. – Но ты ещё не понимаешь, что оно принадлежит не кому-то, а мне. – Ками в нетерпении подался назад, но Кёя так же отодвинул свой палец, не давая желанного вторжения. – если я захочу, то ты и дня не проживёшь без меня и препаратов, что я введу тебе…- Взгляд тёмных глаз лучился яростным желанием.

Очень хотелось ещё помучить Ками, но своё собственное возбуждение уже становилось болезненным, да и просьбы любовника не оставили равнодушным Кёю, и он без подготовки, сначала вошёл на несколько сантиметров, заставив Юкио заметаться на кровати в стонах, а потом полностью резким жестоким толчком оказался внутри любовника. Он знал, что причиняет любовнику боль, чувствовал это по пульсации вокруг него, по дрожи, по крику, слетевшего с его губ пи постепенно затухнувшем и перешедшим с стон, когда Кёя качнулся назад. Химик наклонился к самому лицу Ками,
- Нет, нет…смотри на меня. Только на меня… - хрипло проговорил он, слизнув слёзы с лица любовника. Когда же эти глаза распахнулись, то Кёя продвинулся ещё глубже. – Теперь ты мой. Твой взгляд, твои стоны, всё это только моё. – И движения стали быстрее, что сразу же приблизило разрядку Юкио.

Протяжный стон с едва слышным рыком вырвался у Кёи, когда тот в последний раз двинулся внутри Ками, нависая над ним, опираясь на руки, вернее- одной он так и не выпустил запястий любовника. Только сейчас он, с трудом перекатившись немного в сторону и переводя дыхание, дал ему свободу. Конечно, относительную. Внутри него всё ещё бушевали те чувства, что и разрушили его самоконтроль, но уже тише.
Нельзя заставить человека полюбить.- вяло отозвался внутренний голос, - Ну почему же? Заставить можно всё. Нужно только знать средства.- нахамил ему же сам Кёя. Он видел, как от усталости, вымотанный Юкио периодически прикрывает глаза, и засмотрелся на него. Он хотел сидеть вот так ещё очень долго, но понимал, что это невозможно, поэтому неторопливо натянул свои брюки с боксёрами и подошёл к кейсу, так и стоящему у двери, где он его и оставил.

Кёя услышал вопрос уже когда взял в руки свой кейс и улыбнулся.
- Не беспокойся. Пока что я тебя на наркотик сажать не буду. – Он ухмыльнулся, акцентировав слова на «пока». Он через некоторое время извлёк оттуда сумму, половину от той, что дал Ками в день их первого знакомства, положил на тумбочку рядом с кроватью, и продолжил одеваться. – Я понимаю, что ты считаешь, что выполнял свою работу. Но я делал всё не ради этого. А деньги… думаю, лишними они не будут. – В голосе уже не было злости, на лицо возвращались привычное спокойствие и непоколебимость. – Я найду тебя, где бы ты не был. – На прощание поцеловав Юкио в щёку, он вышел, неслышно закрыв за собой дверь.
// Чайная «The Tee»

>>> Бар "Мальорка"

Ками уже совсем плохо соображал, он полностью доверился Сакураю, с которым они вместе сели на такси и приехали сюда. Хастлер смутно помнил, что уже был здесь с парнем... Что это был за парень Юкио помнил, но думать об этом не хотел. Зато хотел веселиться. Всю дорогу до гостиницы он напевал песенки, приставал к своему охраннику, к таксисту, к прохожим... даже попытался раздеться один раз.
- А куда вы меня тащите? - удивлённо поинтересовался Ками, когда Сакурай уже затаскивал его в номер. - Не хочу! Я хочу в бар! Отвезите меня в бар!! Или я позвоню Гаттяну! - хастлер полез в карман за телефоном. Он действительно хотел позвонить Гакту, но кнопочки почему-то не нажимались. Тогда он плюнул на эту идею и продолжил приставать к охраннику. - Вы такой сильный!! А сколько вам лет?? Давно вы здесь?

Холодный душ немного привёл Ками в чувство, он начал вырываться и громко кричать, будто его режут.
- Ааа! Отпустите! Мне холодно!! - он вцепился в Сакурая и не отпускал, пока полностью не выбрался из ванны. Хастлер обнял его за шею и повис на нём, как обезьянка на дереве. Хорошо, охранник был достаточно сильным, а Ками лёгким, иначе падения не миновать. Хастлер замёрз и выглядел жалким: мокрый, дрожащий, пьяный... Юкио захныкал. - Не хочу в холодную воду! А если я простыну?? Вы об этом подумали?! Вы жестокий!! Я думал о вас лучше! Отвезите меня домой! Немедленно! Я требую!

Юкио успокоился и притих. Он уже осознавал, что происходит, но всё ещё чувствовал головокружение. Ему было немного стыдно за то, что он так облажался перед Сакураем, зачем нужно было пить, он не понимал. Зато он очень гордился своим танцем в баре. Раньше Ками мечтал танцевать стриптиз в каком-нибудь клубе, но почему-то никак не получалось воплотить мечту. А в последнее время он даже не вспоминал об этом.
Пришёл Сакурай, принёс чай. Хастлер послушно пил и не сопротивлялся.
- Не разговаривайте со мной таким тоном... Вы мне не нянька! И я не хочу спать. Я уже хорошо себя чувствую и могу идти домой! - охранник держал кружку, чтобы Ками вдруг не пролил кипяток на себя. Юкио не допил и отодвинул руку Сакурая от себя, получилось слишком резко... Горячий чай оказался на руке хастлера. - Аа! Больно!!

Юкио продолжал стонать, делая вид, будто ему очень-очень-очень больно. На самом деле рука уже давно не болела, просто хастлер пытался привлечь внимание охранника, который вёл себя слишком равнодушно. Ками не понимал, как можно быть таким спокойным, когда рядом прекрасный молодой парень?!
- Чёрт! Ааа! Это всё из-за вас! Ммм... Боже, посто адская боль! - Ками краем глаза проследил за действиями Сакурая: Смазка и презервативы? Интересно, он взял их потому, что шёл со мной? Или он всегда их носит? Хастлер притих, наблюдая, как охранник мажет его ожёг гелем, который приятно охлаждал обожжёную руку. Закончив, Атсуши положил всё обратно в карман, - Спасибо. - буркнул Ками.